Все мы знаем, что женщинам в 16 веке пристало выглядеть тихими и ходить, скромно потупив взор. Их так и писали – благовоспитанными, с глазами долу, или в религиозном экстазе. Но в ту же пору в Европе и для мужчин было модно быть грустными, вдумчивыми и страдать меланхолией. «В целом мир, как устоявшаяся вещь, рад благодати скорби и относится к ней с особым уважением», - писал французский эссеист Мишель де Монтень в своей метко названной статье «Of Sorrow» (1580).
Исаак Оливер, «Три брата Браун», 1598 год.
Так было вдвойне и для Англии; настолько жесткой была эта мода, что другие народы стали называть феномен мужской тоски «английской болезнью» или «елизаветинской болезнью».
Поэты писали о своих чувствах отчуждения, изоляции и неприятия в любви.
И сильные мужчины хотели, чтобы их уязвимость была отражена на портретах. Грустные аристократы взирают на нас с картин английского художника Николаса Хиллиарди и его ученика французского происхождения Исаака Оливера.
Вот, смотрите: в картине Оливера «Молодой человек, сидящий под деревом» (1590–1595 гг.) юноша. одетый в черное, как принц Гамлет, опирается о дерево. Он серьезен и даже в отчаянии.
Юноша среди розовых кустов (Портрет Роберта Девере, второго графа Эссекса)
А самая характерная картина хрупкой елизаветинской мужественности — портретная миниатюра Хиллиарда «Юноша среди роз» (ок. 1587 г). Он, наоборот, ярко одет). Ему бы в голову не пришло наряжаться в черное, если цвет немодный. Фаворит королевы Елизаветы, Эссекс считался самым стильным человеком в Англии - и какое-то время самым могущественным. Он писал унылую поэзию с оплакиванием частых падений королевской милости и привязанности.
Здесь Эссекс положил руку на сердце в знак проявлении верности, и тернистые розовые лозы поднимаются и обвивают его. Он, бедняга, грустит: опять немилость.
Как меланхолия умудрилась стать стала такой шикарной? В елизаветинские времена считалось, что болезни и личность определяются балансом четырех жидкостей организма: крови, желтой желчи, черной желчи и мокроты.
Считалось, что избыток черной желчи из селезенки приводил к тому, что человек становился меланхоличным по темпераменту.
Во времена Ренессанса уровень смертности был не просто высоким, а чудовищно высоким, эпидемии - частыми.
А еще и сезонное аффективное расстройство, безусловно, было еще тем фактором. В середине 16 века в Европе наступило похолодание, который теперь называется Малым ледниковым периодом. И Англия - некогда залитая солнцем – стала серой. За это время уровень самоубийств рекордно вырос.
Неизвестный английский художник, Джон Донн , ок. 1595.
Так тоска стала желанным, романтическим состоянием для молодого человека. Они часто смотрели в небо. Они не спали.
В анонимном портрете около 1595 года английский поэт-метафизик Джон Донн отвлеченно, но пристально смотрит в сторону от зрителя. Его лицо обрамлено темнотой его шляпы, его одеждой и фон, кажется, движется в черном тумане.
А дальше – интереснее. Меланхолики были склонны к одержимости; о любви говорилось как о болезни, которую можно вылечить, только видя объект своей привязанности.
В этом любовном отношении была закодирована некая марка женоненавистничества и ядовитой мужественности - женщины, не отвечающие на любовные чувства, считались злодейками.
(В посте «Жуткие картины Боттичелли: истязания женщин» я это уже описывала). Тот же принцип был и для Англии. Если ты женщина – стань по стойке смирно и будь добычей сильного самца. Тебе не пристало сопротивляться. Твою судьбу уже решили. Если ты отказываешься, из-за тебя мужчина страдает, а ты –злодейка, ведьма, мучительница.
Хиллиард, Неизвестный мужчина на фоне огня, гр. 1600.
Бледный любовник с серьгой в «Неизвестном человеке» (около 1600 г.), приписываемый разными учеными как Хиллиарду, так и Оливеру, расстегнул воротник, он даже не носит дублета - жест, который по сути был намеком на обнаженность души и тела - он стоит среди пламени страсти. Влюбленный поворачивает свой медальон к груди - источнику своей изысканной боли - тем самым приближая лицо любимой к пылающему сердцу.
Николас Хиллиард, Портрет Генри Перси, Девятый Граф Нортумберленд, ок. 1594-5.
Неизвестный художник, человек в трауре по сэру Филиппу Сидни, ок. 1587.
Лукас Кранах Старший, Меланхолия, 1532
Альбрехт Дюрер, Melencolia I , 1514.
Изображали меланхолию начала 16-го века - обычно как аллегорическую женщину. Они источают уравновешенный интеллектуализм, но используют символику, потеряную для нас.
Вот, у Альбрехта Дюрера андрогинная, крылатая фигура с наморщенным лбом сидит с атрибутами различных гуманистических дисциплин вокруг нее. Фигура обычно описывается женскими местоимениями, но волосы и черты лица сходны с чертами самого Дюрера, который в автобиографии описывает себя вундеркиндом.
Многие последующие мыслители его времени были склонны согласиться с самооценкой художника.
Для многих искусствоведов сегодня эта работа представляет момент, когда идея меланхоличного гения была закреплена в западном искусстве.
С этого момента меланхолия, похоже, стала совершенно мужским делом.
Когда они смотрят на нас со своих портретов, елизаветинские грустные парни,хочется сотворить что-то такое, чтобы эти бледные немощи вдруг испытали живые сильные, и даже веселые эмоции. Впрочем, сегодня с ними бы работали психологи.
Разве нет?
Journal information